Сага о Кае Безумце [СИ] - Наталья Викторовна Бутырская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И теперь он?
— Да. Но не сразу.
Наш ульвер Ивар сплюнул:
— Ты прости, хёвдинг, но я ухожу из хирда. Не по мне все это. Честный бой, твари, шторма, даже безденежье я как-нибудь выдержу. Но стать изменившимся? У меня ярла с сундуком серебра нет. Я лучше на земле осяду. Три руны тоже немало. Мне хватит.
У меня были примерно те же мысли, только без ухода из хирда. Вот уж правда, лучше умереть в бою, чем превратиться в тварь, но сдаваться я не собирался. Мне до десятой руны еще биться и биться. Неужто я не сумею найти подходящую тварь?
— Кто согласен на уход Ивара?
Я шагнул вперед, за мной Тулле, Вепрь, Рыбак.
— Хорошо. Я отпускаю тебя. Где ты хочешь поселиться?
— Мы же пойдем в земли Сигарра? Там и останусь. Опытные воины там нынче в цене.
Хёвдинг кивнул и пошел за сакравором, и мы следом.
Когда мы спускались к кораблю, настроение было препоганейшее не только у меня. Отяжелевшие листья уже не удерживали капли дождя, и стоило кому-то задеть ствол, на нас обрушивался водяной поток. Я грохнулся еще пару раз. Видарссон вообще половину пути проехал на собственной заднице. Наверное, он как-то иначе представлял жизнь доблестных хирдманов.
И Ивар…
Сколько ему? Лет двадцать? Третья руна. До опасного порога еще жить и жить. И вообще многие до него не добираются за всю жизнь. Мы не так уж и медленно растем. По руне в год. Хотя это только в начале так быстро идет, хельты могут и по пять лет тратить на накопление благодати. Может, ему попросту надоело? И он схватился за первый попавшийся предлог?
Я глянул на Тулле. Он ведь тоже не особо стремился подняться до уровня богов, все грезил пашнями да скотом. Когда наступит его предел?
Тулле тоже скосил глаза на меня и усмехнулся.
— Ты чего?
— Да я вот подумал, что ты никогда не сдашься, — ответил он.
— Ага.
— Но не потому что ты крутой вояка. А потому что только у тебя хватит глупости остаться на этом пути.
— Да иди ты! — рассмеялся я.
Хотя прошло всего-то несколько часов, пристань выглядела более заброшенной, чем прежде. Словно из живых там остался один сакравор. Никто из людей Хрейна не вышел нас проводить, даже бритый трэль.
Волчара болтался в середине фьорда и ждал сигнала хёвдинга.
Альрик засунул пальцы в рот и четырежды свистнул. На корабле выдвинулись шесть весел и медленно погребли в нашу сторону. С такой скоростью они доберутся до нас лишь к ночи. Поэтому мы пошли в ближайший домик обсохнуть. Дрова весело потрескивали в очаге, бурлила вода в котле, но местных видно не было.
— Гляди! — Тулле провел рукой по лавке. — Кровь. Свежая.
По спине пробежал озноб, и явно не из-за промокшей одежды.
Сакравор! Твариный сын!
Он нарочно ушел вперед, чтобы вырезать людей на пристани. Неужели изменения начались так скоро? Что если у него приступы ярости, как у Тулле? Только вот Тулле я скрутить могу, а что мы сможем сделать с взбесившимся хельтом?
— Нет, он все правильно сделал, — сказал Вепрь.
Тулле согласно кивнул.
— Да какой в Бездну правильно? — проблеял Видарссон.
— Если он дойдет до конунга и суда, у Хрейна не должно быть свидетелей, что мы тут были. Тогда и с той, и с другой стороны будут лишь слова, без доказательств.
Глава 4
Серебряный дом встретил нас не так радушно, как в прошлый раз. Может, из-за погоды? Тогда ярко светило солнце, и тонкие струи воды на горе блестели, точно расплавленное серебро. Сейчас же близилась осень. Серые тучи бесконечно сыпали дождиком, слабеньким, надоевшим до печенок. И гора ничем не отличалась от десятков других гор, а ручьи, стекающие по ее бокам, больше напоминали потоки слез.
Нас встречали с оружием в руках. Скорее всего, местные воины ждали Хрейна и готовы были умереть за свой дом. Но стоило им увидеть сакравора, как они побледнели, попятились, а кто-то даже выронил топор.
— Эрн! Ты получил весть? — заговорил один из них. — Наш ярл…
И захрипел, получив мощный удар в живот.
— Я отрубил руку, которая подсыпала яд. Осталось снести голову. Где он похоронен?
Из дома высыпали все его обитатели. К сакравору подошла дряхлая старушонка, погладила ласково по плечу, для чего ей пришлось встать на цыпочки, и сказала:
— Идем со мной.
Эрн сразу сник, уменьшился в размерах. Тяжелая секира съехала с его плеча, точно стала неподъемной для почти что хельта. И он, как мокрая собачонка, поплелся за старушкой.
Мы переглянулись между собой. Что делать дальше? Идти на могилу ярла? Ждать возвращения сакравора? Возвращаться на корабль? Врываться в дом без приглашения было неправильно.
Хвала богам, вперед протолкалась женщина. Явно из тех, у кого косточка в носу[2]: крепкая, плечи что коромысло, зад больший и крепкий, как таз. На ее поясе побрякивала массивная связка ключей. Она осмотрела нас, признала Альрика за хёвдинга, поклонилась ему.
— Заходите, погрейтесь у огня, обсушите плащи! Брита, Санна, принесите колбасы и сыр! Сигрун, пиво!
За минуту она разогнала людей. И вот мы уже сидели возле очага, чувствовали, как нагреваются мокрые рубахи, потягивали пиво и заедали его теплыми лепешками с сыром. В это время девки споро накрывали на стол, то и дело пробегали мимо нас, держа миски со снедью.
— Мда, мужчина без жены — что сарай без крыши, — протянул Облауд, не сводя глаз с хозяюшки.
В прошлый раз в суматохе я ее как-то не заметил. Да и куда мне было? Я больше думал о своем животе. Да еще и девки Сигарра перебивали все внимание на себя.
— Да у нас тут целая деревня без крыш, — буркнул Вепрь.
Ивар, всю дорогу державшийся наособицу, привстал со скамьи, поймал взгляд Альрика.
— Хёвдинг, — прошептал он.
— Ключница! — махнул рукой Альрик. — Я смотрю, у вас девок полон дом, а вот с мужчинами беда.
Та подбоченилась, нахмурилась:
— Зато каждый десятка стоит.
— И в поле и в постели? Ну, да я не об этом речь веду. Один мой хирдман решил осесть на земле, да пока места не приглядел. Я думал, может, вам на что сгодится? Но если тут такие мужчины, то куда ему…
Ключница расплылась в теплой улыбке, перекинула длинную косу, осмотрела нас так, будто коней на ярмарке выбирает. Особенно долго ее взгляд задержался на хмурном Вепре да
